«Протокол Москва-Берлин»

Долгий путь партнерства

В Советском Союзе отсутствовали статистические данные о количестве онкологических заболеваний либо они были засекречены. Приблизительный расчет показывает, что ежегодно 3.000 детей заболевали лейкемией, 80% из них – острой лимфобластической лейкемией. Только малая часть заболевших детей смогла выздороветь. Отсутствовало стандартизированное лечение, отсутствовали результаты клинических исследований при проведении высоко дозированной химиотерапии.

В 1989 году директор Института детской гематологии профессор Александр Румянцев принял участие в международной конференции детских врачей-онкологов в Веймаре. Тогда впервые в Советском Союзе стали известны данные о западных терапевтических протоколах. Большинство пациентов, лечившихся согласно этим протоколам, смогли выжить. Вскоре профессор Румянцев организовал совместно с университетскими клиниками Вены и Берлина обучение молодых и перспективных детских врачей в Австрии и в Германии. В Берлин прибыл детский врач Александр Карачунский. Он проходил полугодовую практику у профессора Гюнтера Хенце в отделении педиатрии и онкогематологии клиники Рудольфа Вирхова. В том же году наше объединение пригласило в Берлин заведующую онкологической гематологической больницы № 1 города Минска (Беларусь) доктора Ольгу Алейникову. Партнерство с клиникой Рудольфа Вирхова было продолжено на долговременной основе. Парламент ФРГ любезно выделил через Лотерейный фонд целевое финансирование в размере 500 000 ДМ. На часть из этих средств из Минска в Берлин смогли приехать Ольга Чуева с матерью и два врача. Во время полугодового лечения члены КОНТАКТОВ заботились о маме и ее дочери. У Ольги был тяжелый рецидив. Она умерла вскоре после возвращения домой. Два врача без знания иностранных языков не смогли понять тонкостей немецкого протокола БФМ.

Эта трагедия могла бы стать концом сотрудничества. Но, к счастью, новый импульс кооперации дала личная встреча доктора Александра Карачунского и основателя нашего объединения Эберхарда Радзувайта. Московский врач смог представить убедительные результаты своей совместной работы с Гюнтером Хенце – проект «Протокол Москва-Берлин». Новый протокол учитывал условия лечения, типичные для России, и был адаптирован к российским реалиям. Немцы и россияне решили создать собственную учебную и терапевтическую базу, которая позволяла бы врачам в регионах проявлять определенную самостоятельность, но при этом результаты анализов и лечения стекались бы в единый координационный центр в Москве.

По возвращению в Россию Карачунский стал заведующим онкогематологического отделения Республиканской детской клинической больницы (РДКБ). На базе этой больницы и возник центр, который к настоящему моменту уже объединяет более 40 лечебных учреждений России, Беларуси, Киргизии, Армении и Узбекистана. На оставшиеся средства Лотерейного фонда были закуплены медикаменты и отправлена первая грузовая машина. Из-за постоянного недостатка медикаментов, в последующие годы в путь отправлялись новые транспорты с медикаментами.

Одновременно с гуманитарной помощью была открыта программа стипендий через немецкие гуманитарные врачебные общества. Позднее объединение КОНТАКТЫ начало оплачивать стипендии из фонда собранных частных пожертвований. Российские медики получали возможность не только повысить профессиональный уровень в клиниках Германии (врачи от года до полутора лет, медсестры – полгода), но и заканчивали курсы немецкого языка, также за счет нашего объединения.

Один из стипендиатов, др. Андрей Тимаков, научным руководителем которого был проф. Хенце, стал заведующим онкогематологическим отделением одной из старейших больниц России, Морозовской, основанной еще в середине 19 века богатыми русскими купцами. Благодаря новым контактам, в середине 90-ых годов мы связались с тогдашним мэром Москвы Юрием Лужковым, который помог в создании на базе Морозовской больницы на тот момент новейшего российского центра по лечению лейкемии. В 2001 году ремонт и переоборудование были проведены и в РДКБ. Наше объединение оплатило половину расходов, главным образом, закупку современных воздухоочистительных приборов для всех помещений отделения, которые и сегодня являются лучшими в России. Количество инфекционных возбудителей, находящихся в воздухе, значительно уменьшилось. (Многие пациенты с ослабленной иммунной системой часто умирают не от лейкемии, а от инфекционных заболеваний, лечение которых дорогостоящее.)

Партнерство для российских детей, больных лейкемией в России является уникальным проектом в область российско-германского сотрудничества. Это симбиоз традиционной гуманитарной помощи, повышения квалификации медицинского персонала и поддержки научных разработок применительно для России. В период с 1991 по 2007 годы по «Протоколу Москва-Берлин» проходили лечение 2.617 детей, включая тяжелые конечные стадии лейкемии, 2.105 из которых удалось спасти.

Значение мультицентрового исследования для развития медицины в России

Имеются следующие аргументы для поддержки мультицентрового исследования в России:

  1. Мультицентровое исследование Москва-Берлин является чрезвычайно успешным проектом организации Контакты. Благодаря ему в российских клиниках удалось ввести стандарты терапии и резко улучшить выживаемость больных лейкемией с 10% в начале 90-х до 70% в последнем исследовании ALL-MB 2002. Но без поддержки организации “Контакты” это исследование просто будет прервано и совместная работа клиник и врачей прекратится. Тогда снова всё больше российских детей будут умирать от лейкемии. Зачем отказываться от уже созданного и очень успешного проекта?
  2. Смысл проекта Москва-Берлин состоит в совместной работе многих клиник по единому протоколу в лечении детей больных лейкемией. Но почему клиники в это время в России решили работать вместе? Что явилось главной мотивацией? Только ли помощь больным детям? Нет, не только, поскольку врачи в различных городах России могли бы просто повторять стандартные западные протоколы с хорошо известными конечными результатами. Так собственно вначале и было: большинство клиник России пошло по пути воспроизведения известного немецкого протокола BFM (Berlin-Frankfurt-Münster), однако они столкнулись с очень большими сложностями:
    1. Врачи воспринимали западные протоколы лишь как схемы химиотерапии и не более того. Между тем протоколы лечения различных злокачественных заболеваний представляют собой прежде всего подробные описания того как эту химиотерапию, представленную на схемах правильно проводить и систему так называемых сопроводительных мероприятий. Однако русские врачи не могли всё это детально изучить, они, как правило, не владели иностранными языками и прежде всего немецким. Отсутствие знаний и опыта в проведении интенсивных западных и прежде всего немецких протоколов неизбежно приводило к многочисленным ошибкам в лечении детей.
    2. Инфраструктура российских клиник сильно отличалась от таковой немецких центров онкологии и гематологии. Не был организован внутренний распорядок, палаты были переполнены, уход за детьми был недостаточно хорошим. При этом родителям во многих случаях запрещалось находиться вместе с детьми в больнице круглосуточно, а в других случаях они спали с детьми в одной кровати. Хотя многие родители стараются ухаживать за своими детьми самостоятельно, но многие специальные элементы ухода не всегда правильно выполнялись родителями. Всё-таки это должны делать специально обученные профессионалы. Однако из-за того, что организация работы персонала отделения сильно отличалась от западной, не было персональной ответственности медицинских сестёр за конкретных больных детей. Всё это также приводило к очень большому количеству осложнений и широкому распространению инфекций и часто со смертельным исходом.
    3. Изменение инфраструктуры, как в отдельных крупных центрах, так и в обычных отделениях детской гематологии/онкологии областных детских больниц для того, чтобы можно было бы лучше воспроизводить западные стандартные протоколы химиотерапии, требовало очень больших денег, которых в тот период времени в России просто не было. В настоящее время ситуация в отдельных крупных центрах улучшилась, однако из-за специфических российских политических проблем, ведущих к несправедливому распределению финансов между регионами, и сейчас для многих российских больниц воспроизведение западной инфраструктуры является очень сложной задачей.
    4. Даже идеальная ситуация в отдельных крупных центрах с результатами лечения, сопоставимыми с западными клиниками, не решают проблему доступности квалифицированной медицинской помощи детям больным лейкемией по всей России.
  3. Единственным способом выхода из этой ситуации было создание собственного исследования, в рамках которого можно было бы оптимизировать лечение детей, больных лейкемией, в условиях России. Основной целью исследования является такая оптимизация лечения острой лимфобластичной лейкемии в России, которая позволила бы вылечить такое же количество больных детей, как на Западе, но при значительно меньших затратах с минимальным количеством осложнений и проблем по всей России. Однако такое научное исследование должно быть грамотно построенным и организованным, в нём должны быть поставлены действительно интересные и интригующие вопросы, ответы на которые были бы чрезвычайно важными для практических врачей. Именно такое исследование является основной мотивацией клиник к совместной работе, к созданию постоянно действующей кооперативной группы.
  4. История проекта Москва-Берлин в течение 17 лет показывает, что такое исследование в России удалось организовать и провести. Сначала это был небольшой проект в отделении онкогематологии Российской Детской клинической больницы в Москве. Он оказался удачным и результаты лечения острой лимфобластической лейкемии у российских детей по протоколу Москва-Берлин оказались даже лучше, чем по немецкому протоколу БФМ. Тогда было решено воспроизвести этот первый успех в других клиниках России. Сначала это были отделения гематологии из Морозовской больницы в Москве, из областных детских больниц Екатеринбурга, Сочи, Нижнего Новгорода, Новокузнецка. Затем постепенно присоединялись другие клиники. Так возникло первое мультицентровое исследование в России по лечению острой лимфобластической лейкемии у детей. Мы увидели, что наш отечественный протокол Москва-Берлин (который, однако использовал все доказанные лучшие достижения в лечении лимфобластическойлейкемии у детей, полученные на Западе) оказался таким же эффективным как классический немецкий протокол БФМ, но значительно менее токсичным. Окончательные результаты этого первого мультицентрового контролируемого исследования из России приняты к публикации в журнале «Лейкемия». И эта первая публикация о наших результатах и достижениях в России в таком известном международном журнале также является большим успехом исследования. Успех нашего первого исследования стал основой для продолжения совместной работы российских клиник, и появилась следующая версия протокола Москва-Берлин: ALL-MB 2002. Количество клиник, принявших участие в этом следующем исследовании, значительно увеличилось. Присоединилась Белоруссия. В конце проекта ALL‑MB 2002 уже около 40 российских и белорусских клиник работали вместе по единому протоколу. Очень важной частью нашей работы были ежедневные постоянные контакты с врачами из различных клиник по электронной почте , по телефону. Я также старался посещать различные клиники России лично. Всё это было очень важно и необходимо для обсуждения лечения конкретных больных и распространения единых стандартов лечения и ухода. Были получены очень интересные и важные результаты, которые позволили предложить более правильное лечение острой лимфобластической лейкемии у детей в условиях России в рамках нашего нового протокола лечения ALL‑MB 2008. Всего за эти годы было пролечено около 3000 детей и свыше 2200 детей удалось вылечить. К нашему исследованию решили присоединиться клиники Санкт-Петербурга, Самары, Улан-Удэ, Йошкар-Олы и возможно Казани, Саранска, а также детская клиника из Еревана республики Армения. Всё это свидетельствует как о большом успехе «Протокола Москва‑Берлин», так и о необходимости его дальнейшего развития.
  5. Дело в том, что это исследование является исключением, а не правилом в российской медицине. Практически больницы, врачи из различных областей медицины не сотрудничают между собой. Нет единых стандартов лечения различных заболеваний, как в онкологии, так и в других направлениях. Нет единой или общей статистики, поэтому результаты лечения различных злокачественных опухолей, заболеваний сердца и сосудов просто не известны. Уход за больными в российских клиниках остаётся на довольно низком уровне или вообще отсутствует. Более высокий уровень лечения в отдельных крупных клиниках Москвы и Петербурга не решает проблем лечения этих сложных заболеваний по всей России. Для многих небогатых людей в России качественная медицинская помощь остаётся недоступной. Однако в настоящий момент будущее России определяется и уровнем развития её медицины, доступностью для обычных людей квалифицированной медицинской помощи.
  6. Таким образом, наш проект такой организации совместной работы врачей из различных клиник в лечении такой сложной болезни, как острая лимфобластичной лейкемия у детей, может быть примером для всей российской медицины.